Андрей почувствовал, как Вика дотронулась до его руки.
— Что? – Он открыл глаза. – Началось?
Она загадочно улыбается и смотрит на кровать рядом с ним.
Андрей поворачивает голову и видит свёрток. Он трогает его, но одеяльце проминается под его рукой. Свёрток пустой…
— Андрей! – зовёт откуда-то издалека встревоженный голос Вики.
Он открывает глаза и видит её напряженное лицо, словно она прислушивается к чему-то. Он трясёт головой, пытаясь стряхнуть остатки сна.
— Что? Началось? Две недели же ещё…
— Не знаю, живот болит, — говорит Вика.
— Так, — Андрей приподнимается на локтях. — «Скорую» надо вызвать. – Он поворачивает голову и смотрит на кровать рядом с собой. Никакого свёртка нет, и он с облегчением выдыхает, стараясь отогнать приснившееся видение.
— Давай подождём. Я не уверена, что это схватки. Просто живот прихватывает. Мне сказали, что вызывать «скорую» нужно, когда время между схватками сократится до десяти минут. — Вика с надеждой смотрит на мужа.
— Да пока скорая приедет, ты родишь. Где мой телефон? – Андрей тянется к джинсам на спинке стула. Из кармана выпадет телефон. Звук падения приглушает мягкий пушистый ковёр.
Андрей окончательно просыпается, садится, поднимает телефон и надевает джинсы. А за спиной стонет Вика, обхватывая руками живот.
— Что? Схватка? – Он перекидывает своё тело на другую сторону кровати, садится рядом с ней и начинает кулаками массировать ей поясницу, как учили в школе подготовки к родам.
— Дыши глубоко, — говорит он, и сам начинает с шумом втягивать ноздрями воздух, а потом выдыхать через рот.
Вика повторяет за ним.
— Всё прошло, — говорит она и вымученно улыбается.
— Я вызываю «скорую». — Андрей вскочил с кровати. – Нет. Одевайся, я отвезу тебя сам в роддом. Так скорее будет.
Сумка со всем необходимым давно собрана и стоит в углу спальни.
— Документы в ящике тумбочки, — говорит Вика, надевая через голову своё просторное платье.
Андрей берёт документы, видит на дне ящика зарядку от телефона, суёт её в сумку вместе с папкой с документами.
— А паспорт?
— Он в стенке, — отвечает из-под платья Вика.
Андрей бросается в другую комнату, ищет паспорт, ругая Вику, что не сложила все документы вместе. «Так, её телефон…» — Где твой телефон? — кричит он ей.
— Здесь, на тумбочке, — невозмутимо отвечает Вика.
— Вика, ну говорил же, держи всё под рукой, чтобы быстрее собратья. Как маленькая, – ворчит он, входя в спальню. – А расческа, зубная щётка…
Вика виновато улыбается, но улыбка кривится от нового приступа боли.
— Сейчас.- Он бросает сумку на пол и снова массирует ей поясницу.
Изнутри поднимается раздражение. Взгляд падает на часы – половина шестого утра.
Вика расслабляется, боль отпускает, чтобы через несколько минут вернуться.
Андрей натягивает футболку, поднимает сумку с ковра.
— Пойдём, может, успеем спуститься вниз до следующей схватки.
Вика ковыляет в прихожую, поддерживая большой живот руками. Андрей обувает её в широкие короткие сапожки. Привычная модная обувь отставлена в сторону, отёкшие ноги в неё не влезут. Помогает надеть Вике пальто, накидывает на голову капюшон, начинает обуваться сам. Носки… Он забыл надеть носки, нет времени искать их. Андрей сует голые ступни в ботинки…
— Пойдём? – Он помогает Вике подняться с низкого пуфика, и они выходят за дверь.
По дороге к лифту Вика останавливается и стонет, одной рукой опираясь на стену. Андрей ей сочувствует, всё понимает, но раздражается на её медлительность. Так они за час не доберутся до роддома. Хотя бы в машину сесть.
— Пойдём потихоньку, в машине будет легче, — говорит он и тянет её к лифту. — Ничего, немного осталось, — приговаривает он.
Город только начинает просыпаться. То там, то тут в домах загорается в окнах свет. За ночь выпало много снега, что тормозит выезд со двора.
«И почему, когда люди планируют ребёнка, не думают о времени его рождения? Проще было бы летом. Светает рано, никакого снега и льда — красота. В следующий раз надо учесть и этот момент…» Мысли Андрея прерывает стон Вики.
Машин на дорогах мало, Андрей давит на педаль газа…
— Вик, потерпи. Немного осталось. Дыши…
Андрей чувствует, что каждый раз, когда Вика стонет и сжимается от боли, его мышцы живота непроизвольно тоже напрягаются. Но это совсем не то, что чувствует она. Он не может разделить с ней эту боль, чтобы ей стало легче.
Вот и роддом. Андрей помогает жене выбраться из машины, тянет её по подъездному пандусу к двери с горящей над ней вывеской «Приёмное отделение», распахивает перед ней дверь и заходит следом. Никого.
— Эй, есть кто-нибудь? Мы рожаем! – кричит он в пустоту.
Голос его гулко раздаётся в тишине.
Откуда-то появляется женщина в белом халате и шапочке.
— Успокойтесь, папаша. Через сколько минут схватки? – спрашивает акушерка у жены.
— Стали чаще, пока ехали, — отвечает за жену Андрей.
— Тапочки есть с собой? Помогите жене переобуться. Обувь и пальто заберите с собой. Документы дайте, — чётно распоряжается она.
Андрей всё исполняет. Ему кажется, что он делает всё быстро, но видит себя со стороны, словно в замедленной съёмке. Вика тяжело дышит, прикусив губу.
— Идите домой. Запишите номер телефона, куда звонить. – Акушерка показывает на стену, где прикреплён листок А4, с жирно напечатанным номером.
Андрей отводит от него глаза и видит Вику уже у противоположной двери. Она растерянно смотрит на него, в глазах плещется страх. Сердце его рвётся на части, наполняется тревогой. От мысли, что он может не увидеть её больше, подкатывает тошнота. Андрей бросается к жене, но выставленная рука акушерки преграждает ему путь.
— Вам туда нельзя!
Как же он сейчас любил её! Нужно что-то сказать, подбодрить её, но все слова улетучились из головы. Глупо же желать ей удачи.
— Я люблю тебя, — кричит Андрей и улыбается.
Вика пытается улыбнуться в ответ, но из-за новой схватки кривится…
«Господи…» Никто не учил его молитвам, а если и знал, то всё забыл в эту минуту.
Он отнёс одежду жены в машину, сел за руль. Когда он добрался до дома, пора было идти на работу. Какая работа? Андрей позвонил начальнику и предупредил, что отвёз жену в роддом, ни о чём думать не может.
— Добро. Понимаю, сам оба раза с ума сходил, пока жена рожала. А потом волновался, что ребёнка перепутают… В общем, волнения только начинаются, так что держись. Потом позвони, сообщи, — попросил начальник и отключился.
Андрей слонялся по квартире, брал в руки вещи, клал их на место. В спальне взял Викину подушку и уткнулся в неё лицом, вдохнул запах её волос.
— Всё будет хорошо, — произнёс он и положил подушку в изголовье кровати.
«Пора звонить или ещё рано?»
Он метался по квартире, не зная, чем себя занять. Вспоминал, как они познакомились на дне рождения у друга. Нет, он не влюбился в неё с первого взгляда. Она казалась ему слишком независимой, отстранённой. И всё же он пригласил её на танец. Просто в компании не было больше свободных женщин без спутников.
Потом, много времени спустя, друг признался, что его жена специально для него пригласила свою подругу.
Он пошёл её провожать. Разговор не клеился, он просто шёл рядом. Андрей не пытался понравиться. И от того, что не чувствовал волнения и трепета, как с другими девушками и женщинами в предвкушении чего-то таинственного и манящего, ему было спокойно и хорошо. Надоело страдать, терзаться муками любви и страсти.
И это состояние рядом с Викой ему понравилось. Через день он позвонил ей (номер телефона дала жена друга). Вика не ломалась и не кокетничала, просто спросила, где встречаются. И как-то незаметно он понял, что нашёл свою половинку. Просто перестал замечать вокруг себя других женщин. Ей уже было тридцать три, а ему сорок один. У обоих за плечами опыт неудачны отношений, обид, предательства…
Когда Вика сказала, что беременная, он испугался. Он будет отцом? А потом обрадовался. У него будет ребёнок непременно такой же пухлый и красивый, как на картинках в кабинетах и коридорах женской консультации, куда они ходили с Викой.
Андрей вернулся в реальность. Невыносимо одному находиться в квартире и ждать. Он поедет в роддом, будет стоять под окнами, думать о ней. Вика почувствует, что он рядом, ей станет легче.
Андрей сидел в машине, наблюдая, как из соседней с приемным отделением двери вышла группа людей. Впереди гордо вышагивал счастливый отец, неся на руках свёрток, перевязанный синей ленточкой. Чуть отстав от него, шла молодая женщина с букетом, устало улыбаясь. За ними шли родственники…
Неужели он через несколько дней выйдет вот так, со свёртком в руках? Компания счастливых родителей и родственников расселась по машинам и уехала.
Из дверей роддома вышел парень в распахнутой куртке. Было видно, как он нервничает. Андрей вышел из машины и подошёл к нему.
— Жена рожает? – спросил он парня.
— Да, второй день уже. Не знаете, они все так долго рожают?
-Не знаю. Я привез жену три часа назад. А где узнать, родила или нет?
— Там, — парень махнул за спину рукой.
Андрей вошёл в холл больницы, где стояло несколько стульев. На стенах висели плакаты с улыбающимися пухлыми младенцами, объявления на листах А4: список допустимых к передаче продуктов, часы посещений, время выписки…
— Можно узнать, Иванова Виктория родила? – спросил он у пожилой женщины за стеклом.
Она водила пальцем по записям в журнале, шевеля губами, когда к ней подошла девушка в маске и что-то тихо сказала. Слов Андрей не расслышал, но женщина и девушка вдруг как-то странно уставились на него.
— Вы муж Ивановой? – спросила девушка.
Андрей почувствовал, как тревога толкнула его изнутри, пустой желудок сжался, стало нечем дышать.
— Да, – просипел он.
— Наденьте бахилы, снимите куртку и пройдёмте со мной.
— Куда? – растерялся Андрей.
Из фильмов он знал, что это значит. В глазах потемнело. Улыбающиеся пухлые младенцы на плакатах поплыли перед глазами. Сбоку открылась дверь, и девушка позвала его. Он шёл за ней, боясь отвести глаза от её спины в белом халате, чтобы не упасть. Ватные ноги не слушались, обрывки мыслей путались в голове. «Господи, только не это… Только не так… Господи, это сон… Так не должно…» Он вспомнил подурневшую Вику, испуганную, в топорщившемся на животе платье, с расширенными от страха глазами…
— Заходите, — девушка остановилась перед дверью с табличкой «Заведующий отделением…» Надпись расплывалась перед глазами. Андрей толкнул дверь и на ватных ногах ввалился в кабинет, упал на стул у двери.
Мужчина, по виду ровесник Андрея, встал из-за стола, подал ему стакан воды. Андрей двумя глотками осушил стакан, словно пил водку.
— Вы муж Ивановой Виктории? – спросил он, отходя к столу.
— Что с ней?..
– Я муж Виктории Владимировны Ивановой! – В кабинет влетел запыхавшийся парень, тот самый, что нервничал на улице.
Доктор перевёл взгляд с парня на Андрея, потом обратно. Парень тоже оглянулся на Андрея.
— То есть, вы оба мужья Ивановой Виктории Владимировны?
И тут до Андрея дошло, что его жену зовут Виктория Михайловна.
— Извините, повторите ещё раз имя Ивановой, — попросил он.
Зав отделением повторил, назвав и год рождения.
— Это не моя жена, — Андрей с шумом втянул в себя воздух. — Мою жену зовут Виктория Михайловна Иванова, — обрадовался он и глупо улыбнулся.
Но радость тут же сменилась новым приступом тревоги.
— Что с Викой?
— Минутку. – Заведующий позвонил куда-то.
Андрей не мог ждать, он вскочил и встал перед заведующим, ловя каждое его слово.
— Виктория Михайловна в родовой. Подождите внизу, а лучше поезжайте домой. Всё с ней в порядке, всё идет хорошо. Извините за недоразумение. Две Ивановы одновременно… — Заведующий развел руками.
Андрей пошёл к двери, оглянулся и встретил тоскливый взгляд парня. Он быстро вышел из кабинета. Дети в холле по-прежнему мило улыбались ему с плакатов. Тревога не отпустила, затаилась внутри, готовая в любой момент вылезти наружу. Руки Андрея дрожали.
Вышел парень и сел на другой стул, закрыл лицо руками. Он всхлипывал, постанывал и раскачивался из стороны в сторону, как маятник.
— Что случилось? – спросил Андрей.
Парень его не слышал, он продолжал раскачиваться.
— Ребёнок? — снова спросил Андрей.
Парень отнял руки от лица, глядя мимо Андрея.
— Но этого не может быть. Она же молодая, всё было нормально… — Его взгляд сфокусировался на Андрее. — Ведь ваша жена тоже там… Она тоже Иванова… Их перепутали! – Озарённый прозрением и надеждой парень вскочил и бросился к двери.
— Моя жена Виктория Михайловна, ей тридцать два года, а ваша, как я понимаю, намного моложе. А ребёнок?
Парень замер на мгновение, обернулся.
— Зачем мне ребёнок без неё? Это ошибка… Как я пойду домой? Что я скажу её матери?
— Иванов, — позвала женщина из-за стеклянной перегородки.
Они оба бросились к ней, отпихивая друг друга.
— Иванова Виктория Михайловна родила. Мальчик, три двести, пятьдесят один сантиметр, — отчеканила она, держа трубку возле уха. — Поздравляю. Сын и мамочка здоровы. Идите домой, и обрадуйте родственников.
— А моя Вика? – парень сунул голову в окошко. – Что с моей женой?!
Женщина тяжело вздохнула и отложила трубку.
— Так бывает. Врачи сделали всё, что смогли. У вас дочь…
— Да вы что, все сговорились, что ли? Это ошибка… Где моя жена? Я не уйду, пока не увижу её!..
Андрей не мог смотреть, слышать крики боли и отчаяния. Он вышел на улицу. Очень хотелось курить. «Мальчик, три двести… Сын и мамочка здоровы…» — без конца повторял он.
— У меня сын! — радостно крикнул он в затянутое снежными тучами небо. С дерева вспорхнула потревоженная стая ворон, закружила над больницей.
— Повезло, — раздался безжизненный голос рядом.
Андрей увидел рядом с собой другого Иванова.
— Тебя подвезти? – спросил он.
— Как же так? Я так любил её… Почему она умерла? Именно она… Было же всё нормально… — как заведённый повторял другой Иванов всю дорогу, всхлипывая.
В машине сгустились горе и тоска, стало нечем дышать. Андрей пожалел, что предложил подвезти парня. Ему не понять сейчас его горя. Вот когда они смотрели друг на друга там, в кабинете заведующего, они были на равных, а сейчас нет. Примерять на себя состояние парня Андрею не хотелось.
Он перестал вслушиваться в стенания попутчика, стал думать о Вике.
— Послушай, у тебя дочь. Держись ради неё и люби за двоих. Может, пойти с тобой? — спросил он, когда они подъехали к дому другого Иванова.
— Я сам, спасибо. – Парень захлопнул дверцу и пошёл, шатаясь, к дому.
Андрей выехал со двора. Горе ушло из салона вместе с парнем, стало легче дышать. Ему было стыдно, но внутри все ликовало. Сын! Сын…
Из дома он позвонил всем и поделился радостью, которая окончательно вытеснила из него тревогу. А потом позвонила Вика и рассказывала, какой красивый у них сын, хотя она видела его только мельком. И Андрей представлял пухлого малыша, как на плакатах в роддоме и без зазрения совести радовался.
Только самому близкому другу рассказал, как в роддоме рожали одновременно две Виктории Ивановы, и одна из них умерла, а Андрей подумал, что это его Вика… Как жизнь чуть не оборвалась и в нём тогда…
Потом они бегали с родителями Вики по магазинам. Их с тёщей вкусы на цвет и рисунок детских костюмчиков не совпадали. Очумевший от радости Андрей не спорил, брал всё подряд. Во избежание того, что он скупит половину магазина, тёща перестала высказывать своё мнение. Под конец сказала, что кроватку и коляску они с мужем выберут сами.
Андрей еле дотащил пакеты с одеждой и игрушками до квартиры, сложил горой у кровати. Ночью он спал без снов.
***
Они встретились с другим Ивановым в детской поликлинике через полтора года. Макар уже ходил на кривоватых пухлых ножках и всему радовался. Другой Иванов держал на руках маленькую худенькую девочку со светлыми жидкими кудряшками на голове. С ними была симпатичная молодая женщина.
Андрей не стал подходить к ним. И так видно, что жизнь у парня наладилась. Он не видел другой Виктории Ивановой, но эта молодая женщина ему понравилась. Они казались красивой парой. Другой Иванов выглядел вполне счастливым.
«Хорошо, что у него дочка. А то росли бы два мальчика Ивановых, да ещё, не дай бог, с одинаковыми именами…- Андрей улыбнулся своим мыслям. – Жизнь продолжается…»
«… человек не рождается раз и навсегда в тот день, когда мать производит его на свет, но жизнь заставляет его снова и снова — много раз — родиться заново самому»
Габриэль Гарсия Маркес «Любовь во время чумы»